Неточные совпадения
Компания имела человек пятьдесят или больше народа: более двадцати швей, — только шесть не участвовали в прогулке, — три пожилые женщины, с
десяток детей, матери, сестры и братья швей, три молодые человека, женихи: один был подмастерье часовщика, другой — мелкий торговец, и оба эти мало уступали манерами третьему, учителю уездного училища, человек пять других молодых людей, разношерстных званий, между ними даже двое офицеров, человек восемь университетских и медицинских
студентов.
Эти строки единственные остались у меня в памяти из газеты, которая мозолила мне глаза
десятки лет в Москве во всех трактирах, ресторанах, конторах и магазинах. В доме Чебышева, на Большой Бронной, постоянном обиталище малоимущих
студентов Московского университета, действительно оказались двое
студентов Андреевых, над которыми побалагурили товарищи, и этим все и окончилось.
Он рассказал, что еще в Петербурге «увлекся спервоначалу, просто по дружбе, как верный
студент, хотя и не будучи
студентом», и, не зная ничего, «ни в чем не повинный», разбрасывал разные бумажки на лестницах, оставлял
десятками у дверей, у звонков, засовывал вместо газет, в театр проносил, в шляпы совал, в карманы пропускал.
В Струкову был, конечно, платонически и безнадежно, влюблен Вася, чего она не замечала. Уже
десятки лет спустя я ее встретил в Москве, где она жила после смерти своего мужа Свободина (Козиенко), умершего на сцене Александрийского театра в 1892 году. От него у нее был сын Миша Свободин, талантливый молодой поэт, московский
студент, застрелившийся неожиданно для всех. Я его встречал по ночам в игорных залах Художественного кружка. Он втянулся в игру, и, как говорили, проигрыш был причиной его гибели.
Десятка два подобных людей собиралось в квартире Деренкова, — среди них был даже японец,
студент духовной академии Пантелеймон Сато.
Десятка два
студентов рассматривают человека в нелепом колпаке, немногие — улыбаясь, большинство — сосредоточенно и печально, их глаза подчеркнуто обыкновенны в сравнении с его обжигающими глазами.
К Аркаше и Мите
десятками ходили товарищи, менявшие с годами свою оболочку, сначала гимназистами и кадетами, потом юнкерами и
студентами и, наконец, безусыми офицерами или щеголеватыми, преувеличенно серьезными помощниками присяжных поверенных.
Мое впечатление от петербуржцев средней руки, от той массы, где преобладал чиновник холостой и семейный, сразу дало верную ноту на
десятки лет вперед. И теперь приличная петербургская толпа в общих чертах — та же. Но она сделалась понервнее от огромного наплыва в последние годы молодежи —
студентов, студенток, профессиональных женщин и"интеллигентного разночинца".
Студент выглянул за дверь и рукой поманил меня. Я посмотрел: в разных местах горизонта, молчаливой цепью, стояли такие же неподвижные зарева, как будто
десятки солнц всходили одновременно. И уже не было так темно. Дальние холмы густо чернели, отчетливо вырезая ломаную и волнистую линию, а вблизи все было залито красным тихим светом, молчаливым и неподвижным. Я взглянул на
студента: лицо его было окрашено в тот же красный призрачный цвет крови, превратившейся в воздух и свет.
— Тоже
студент! — горячился Палтусов. Он знал, что Nicolas кончил курс. — И этаких здесь
десятки, если не сотни…
Скажу только, что крестьяне-воины при первом пушечном выстреле разбежались; но баронесса Зегевольд и оба Траутфеттера с несколькими
десятками лифляндских офицеров, помещиков и
студентов и едва ли с тысячью солдат, привлеченных к последнему оставшемуся знамени, все сделали, что могли только честь, мужество, искусство и, прибавить надо, любовь двух братьев-соперников.
— А вот насчет
студента! Возводят его в какой-то чуть не мученический чин! И мы с вами пострадали, как принято говорить на жаргоне. А что ж из этого?
Десятки, сотни, кроме нас. И что ж, Заплатин, — Шибаев подался к нему через стол, — как будто мы не знаем, сколько тут очутилось зрящего народа?..
С важным видом опытного знатока военного дела, Висковский разбивал партию на
десятки, жаловал званием десяточных, и оцепил спящий город ведетами с приказанием, на случай преждевременной тревоги, никого не выпускать.
Студента Козедло он послал верхом навстречу к воеводе доложить о сделанных распоряжениях и испросить дальнейших приказаний для атаки спящего города.
Никогда еще Заплатин не слыхал, чтобы Щелоков так горячо и красноречиво говорил. Даже его прибауточный, рядский жаргон слетел с него, и в его тоне, выборе слов, жестах чувствовался не человек заурядной"умственности", не оптовый торговец ситцем, а бывалый
студент, который больше
десятков своих товарищей думал и читал.
И
десятки, сотни
студентов выходят с той же самой неумелостью.